Российское гуманистическое общество

www.humanism.ru

Субстанциальные действительности и метафизика

Некоторые предварительные итоги

Резюмируя как вышесказанное, так и мысли упомянутых философов, мы можем сказать, что в абстрактно-аналитическом смысле бытие – это, в частности, материя, предметная или физико-химическая и энергетическая действительность, тогда как небытие – это ничто как абсолютное отсутствие, несуществование чего бы то ни было[1]. Хотя язык и может фиксировать различные виды ничто, скорее всего это относится к языку как артефакту, а не как к слепку с действительностей мира. Иначе говоря, в последнем случае мы имеем дело с человеческой субъективностью, которая здесь ближе к своеобразной многосмысленности неизвестности, чем к однозначности ничто и бытия.

«Реально» и «по сущности» существуют лишь бытие и ничто. Точнее бытие существует, ничто «ничтойствует». О неизвестности нельзя сказать даже этого.

Вместе с тем, то, что бытие и ничто абсолютны и суверенны в этих своих состояниях, ни у кого и ни у чего, т.е. у них самих по отношению к самим себе, никакого сомнения не вызывает.

Одно из метафизических, т.е. недоказуемых, но и трудно опровергаемых предположений, состоит в том, что не исключено, что небытие – первоначальная форма, или «бытие» бытия, несуществующей и дознаниевой эпохи его «существования». Небытие – это все то, что дается нам в знании в первое мгновение нашей овладевательно-познавательной обращенности к миру, означающей движение от незнания-небытия к знанию-бытию.

Небытие в облачении неизвестности есть именно самый первый, всегда неуловимый и как бы несуществующий момент соприкосновения тела-ощущения-сознания с бытием, когда последнее еще тотально неизвестно, не познано, невообразимо, неосязаемо, неслышимо и не обладаемо никоим образом.

Если бытие всеобъемлюще, то и небытие всеобъемлюще, но совсем иначе, чем бытие. Эта всеобъемлемость ничто представляется разуму и воображению как его «всеотторгаемость», т.е. оно отторгает все, чуждо всему и вся; поскольку эта отталкиваемость и неслиянность, так сказать, тотальна, она и может рассматриваться как некая всеобщая и все отрицающая, все неприемлющая тень или мрак. Мрак небытия, в отличие от отсутствия света в бытии (что не лишает бытие бытия), ничего в себе не содержит и в этом смысле является не просто пустотой и отсутствием чего-то, а несуществованием как таковым, абсолютной неуловимостью, избеганием всего и вся. Вместе с тем, этот мрак небытия, как бы невидимо витая внутри-и-над бытием абсолютным т.е. невидимым для бытия образом, пронизывает все и вся. Ведь небытие отторгает, пугает, избегает и не сочетается именно со всем и вся. В этом смысле оно и есть чистое не, отрицание и отторжение. Но само оно стремится быть около или внутри всего и вся.

Связь между бытием и ничто и ее отсутствие в смысле полного слияния и единства кажется очевидной. Но как бы взамен и несочетаемости, и данности вместе-и-одновременно они – ничто и бытие – «делают» нечто более радикальное: они превращаются друг в друга, становятся, как сказал бы Гегель, своими противоположностями. В становлении что бытие отрицает ничто, прекращаясь, оно как бы уходит в небытие, поглощается ничто, делается им.

Далее мы приходим к некоторым методологическим заключениям.

Метафизика – это учение о первоосновах и их взаимоотношениях. Если во множество первооснов входит неизвестность, то в этом случае метафизика – это и учение о неизвестности и ее метафизически предполагаемых взаимоотношениях с другими первоосновами.

Для критико-метафизического и скептико-метафизического познания и вопрошания трансцендентное отчасти является синонимом неизвестности. Однако можно предположить, что неизвестность фундаментальнее, тотальнее и «шире» в том смысле, что в отношении мистико-трансцендентного декларируется возможность его безграничного, хотя и сверхразумного и сверхлогического, чудесного и «откровенного» (данного в мистическом откровении) познания и переживания. Вместе с тем, трансцендентным может быть и ничто. Поэтому как субстанциальное прилагательное оно (трансцендентное) приложимо, по сути, ко всем возможным субстанциям. Однако неизвестность – это такой «метаокеан», который одновременно превосходит и не превосходит качество быть трансцендентным посредством заведомого ухода от всякого да и нет, так же как и за счет выхода за границы всякого возможного теоретического опыта, что совершенно точно описал И. Кант в своем учении о вещи в себе.

Трансцендентальное – противоположно трансцендентному потому, что первое встроено в человека как его, хотя и доопытное качество, но опытно реализующее себя очевидным, в первую очередь знаниевым образом. Оно – познавательный аппарат, вполне поддающийся познанию. Разумом и познавательно человек касается трансцендентного в качестве действительности как таковой не непосредственно, а трансцендентируя его, превращая воздействия трансцендентного, в том числе и неизвестного, на нас в содержательно трансцендентальное, т.е. в теоретическое знание, конструируемое по априорным схемам чистого теоретического разума.

Наряду с бытием и ничто существует действительность неизвестности, которая не противоречит им, однако не включена в них субстанциальным образом, хотя и взаимодействует с ними, частично впускает их в себя в качестве трансцендентно-имманентых действительностей по закону транссубстанциальных коммуникаций, допускающих лишь их частичную взаимоинтеграцию.

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Если же говорить о природе, то мы сразу же можем отметить одно из ее фундаментальных свойств: вся она от элементарных частиц до человека уже присутствует в измерениях транссубстанциальных коммуникаций, т.е. представляет собой некую «мешанину» из бытия, ничто и неизвестности.