Российское гуманистическое общество

www.humanism.ru

Предисловие

Идея издания опытов опознания неизвестности выросла из не совсем обычных обстоятельств. Лет шесть тому назад Коломенский педагогический институт попросил меня быть научным руководителем аспирантки, Валентины Петровны Ковалевой. У меня не было особых причин отказываться, тем более что в рамках КПИ другого доктора философских наук, имеющего формальное право руководить аспирантами, не было. Когда встал вопрос о теме будущего исследования, я имел неосторожность предложить В.П. Ковалевой тему о неизвестности. Я понимал, что проблема эта – весьма непростая, но был готов, с одной стороны, к отказу и поиску другой темы, с другой (в случае согласия) – ко всяческой помощи в работе, тем более что проблема эта занимала меня давно и сидела в голове, как заноза или какой-то неоплаченный долг неизвестно кому. В.П. Ковалева смело – как головой в прорубь – кинулась в осмысление трудно осмысляемого, и я был просто восхищен ее героизмом и настойчивостью.

Однако житейские обстоятельства В.П. Ковалевой оказались настолько тяжелыми, порой просто невероятно тяжелыми, что, в конечном счете, она была вынуждена отказаться от исследования, хотя я всячески одобрял ее работу и помогал настолько, насколько это возможно для научного руководителя. Мне затруднительно сказать, был бы подготовлен текст кандидатской диссертации, будь тема попроще или традиционнее. Мне кажется, что нет, поскольку жизненные испытания, выпавшие на долю этого умного и исключительно порядочного человека, были слишком тяжелыми, чтобы одновременно биться за элементарное выживание и вести научное исследование, требующее серьезного эмоционального и интеллектуального напряжения.

Все, что мы имели в итоге – это наброски глав, содержание которых трудно вписывалось в план работы и имело вид первичного бульона из цитат и фрагментарных соображений, почти не связанных между собой.

Дело остановилось. Материал этот вместе с моими письмами к В.П. Ковалевой, замечаниями и рекомендациями оставался лежать мертвым и печальным грузом. Вместе с тем вопрос о неизвестности все также продолжал звучать во мне, как и лет 20 тому назад, когда он впервые, под влиянием прежде всего работ Л. Шестова, возник в моем сознании. Кое-что я делал для продвижения в опознании неизвестности. В начале 90-х я выступил в МГУ на Ломоносовских чтениях по проблеме неизвестности в истории русской философии, в 1993 г. я впервые опубликовал некоторые свои мысли о неизвестности в книге «Личная метафизика надежды и удивления», кое-что мне удалось сказать о ней в работе «Твой рай и ад» (1998), в 2004 году я опубликовал статью о неизвестности в сборнике Коломенского института МГОУ, в 2005 году вышла в свет моя статья о неизвестности в третьем номере журнала «Вестник МГУ. Серия философия» за 2005 г. Но для систематического осмысления этого феномена возможностей не было.

И вот когда мои надежды провести этот анализ вместе с В.П. Ковалевой окончательно исчезли, я понял, что нужно что-то делать. Но что именно – было неясно. Между тем, время от времени я открывал файлы с материалом В.П. Ковалевой и вносил в него все новые и новые мысли, не загадывая наперед, что из этого может получиться. Постепенно во мне крепло желание рано или поздно подготовить и издать результат всего этого. Мною двигал не только познавательный интерес и принцип «никакой труд не должен пропадать даром». Я всегда хотел и хочу сегодня поддержать моего (непрошено навязавшись ему) соавтора на его жизненном пути и уверить В.П. Ковалеву в том, что ее главные успехи и победы впереди, что они рано или поздно свершатся.

* * *

Ввиду необычности предмета анализа и размышлений я испытываю необходимость сказать об общей цели всего этого предприятия. Главная из них – попытаться привлечь внимание людей, прежде всего философов и психологов, к теоретической значимости темы. Во-вторых, установить диалог с неизвестностью, или, по меньшей мере, такой контакт с нею, в котором произойдет достаточно надежная идентификация неизвестности как таковой. В-третьих, – это поиск путей конструктивного, технологичного и плодотворного взаимодействия с неизвестностью как уникальным источником неизведанного, т.е. неизвестно чего, возможно, открывающего перспективы невероятного и всевозможного. То есть возникает возможность поставить достаточно амбициозную задачу – собрать уже имеющийся опыт опознания неизвестного, систематизировать его, последовательно продумать и технологизировать. В идеале – отыскать научные, максимально эффективные и надежные способы опознания и овладения неизвестностью, которые выходили бы за рамки психологических и эмоциональных способов прикосновения к неизвестности, контактов с ней.

В-четвертых, – это усилие расширить наши представления о человеке, усмотреть в нем такие измерения и потенции, опознание и сознательная реализация которых могли бы привести к очередной антропологической революции, к превращению его из двумерного существа, замешанного на бытии и ничто, к трехмерному, опознающему себя как единство бытия, ничто и неизвестности.

Однако своего рода метазадачей предлагаемых текстов является прояснение феномена человека. Коротко говоря, в контексте обсуждения неизвестности как «третьей» – наряду с бытием и ничто – действительности, возникает вопрос о месте человека в этих измерениях мира. Является ли он не более чем эпифеноменом, игрой или случайной комбинацией бытия, ничто и неизвестности, или же он есть нечто большее и значительное, в пределе – «четвертая», становящаяся субстанция, вбирающая в себя возможности и качества первых трех «материнских» действительностей?

оложительный ответ на это метафизическое предположение, пусть даже и в виде философской гипотезы, заставляет формулировать широкий веер подвопросов, касающихся не только возможной сущности и существования человека, но и фундаментальных видов его деятельности. Радикальному пересмотру подлежат в этом случае и представления о базовых качествах, способностях и потребностях человека, о системе его фундаментальных ценностей, о месте и роли человека в мире и о месте мира в жизни человека. Столь основательная ревизия накопленного человечеством опыта и понимания им самого себя чревата новым поворотом в аналитике традиционно метафизических вопросов: что такое мир? Что такое человек? Каковы отношения между миром и человеком? Столь же неизбежными оказываются и извечные попытки обрести новые ответы на вопрошания о смысле человеческого существования, о жизни и смерти человека, об истине, благе, справедливости и красоте, о достоинстве, свободе и ответственности человека во вновь обретаемом четырехмерном мире: в мире своего собственного – расширенного и обновленного – существования, в мире бытия, ничто и неизвестности.

В.А. Кувакин