Российское гуманистическое общество

www.humanism.ru

4. Признаки личного существования

 

4. Признаки личного существования

Скажу еще о двух психологических (точнее было бы сказать экзистенциальных, т.е. глубоко жизненных, переживаемых как некая изнутри идущая убежденность и естественная склонность) аргументах в пользу мысли о том, что Я как Я, как личность есть не просто местоимение или логическая формула Я ≡ Я, а некая особая реальность. Первый обозначу словом «невместимость», второй — «неотождествляемость». Думаю, что я далеко не единственный из тех людей, которые в какой-то момент своей жизни вдруг отчетливо осознают, что познать, вместить в себе окружающий нас мир невозможно. Хотя мы и произносим слова «мир», «Вселенная», «бесконечность» и т.п. — это значит, что мир и бесконечность входят в нас не в буквальном, а в смысло-лингвистическом, словесном, всегда идеальном, абстрактном, так сказать, знаниевом или сознаниевом виде. В полном своем содержании и конкретности в наш духовно-телесный мир входит какая-то ничтожная часть краткого мгновения необозримых реальностей природы, общества, неизвестности и небытия, т.е. тех основных измерений того, что мы можем назвать действительностью, миром, универсумом и т.д. Вместе с тем, я уверен и в том, что я далеко не единственный, кто в какой-то момент своей жизни вдруг отчетливо осознал, что и я со своей стороны целиком и полностью не вмещаюсь в окружающий меня мир. Я чувствую, что во мне есть некоторый «остаток», который принадлежит мне и только мне. Для мира он, возможно, ничего не значит, но для меня он почему-то имеет абсолютную ценность, обладает качеством несомненной реальности и ассоциируется мною именно с моим Я. Графически я изображаю эту ситуацию как два пересекающихся разорванных круга

 

М — Мир как открытая бесконечность.

Ч — человек как открытая бесконечность.

Они лишь частично входят друг в друга, лишь отчасти [60]принадлежат друг другу.

Они совместимы, но отнюдь не вместимы друг в друга.

Они взаимно не поглощаемы.

 

Чувство невместимости Я во что бы то ни было посещает людей нечасто. Но иногда человек до потрясения, до рези в глазах убеждается в этом. Он переживает это и с отчаянием, и с восторгом: Ромео и Джульетта гибнут оттого, что не могут слиться в вечный любви, на могиле Григория Сковороды начертаны слова: «Мир ловил меня, но не поймал». Эта невмещаемость воспринимается человеком и как его собственная грандиозность и как неприкаянность, как свобода и одиночество, как мощь и как немощь, усталость от самого себя. Но оптимизму здесь принадлежит будущее. Ведь мы только учимся владеть собой и наше Я не так-то легко дается нам (еще во многом несмышленышам) в руки. Чувство невместимости трудно вызвать преднамеренно, но поэты, художники, писатели, драматурги, артисты, архитекторы, ученые и философы помогают нам вызвать в себе это удивительное состояние через «причащение» к их творческим дерзновениям. Переживание невместимости нашего Я даже в то, что, как кажется, лепит, формирует и создает его, уникального, не сиротливо и не единственно. В личности у него не так уж мало родственников. Возможно, его ближайшим братом является ощущение неотождествляемости.

Неотождествляемость по иному оттеняет неповторимость реальности Я как такового. Бывает (особенно часто в детстве), что мы восклицаем вслух или мысленно: «Как бы мне хотелось быть тем-то (или той-то)!», «Ах, если бы я была той-то (или тем-то!)». Но ведь это не значит, что мы желаем в буквальном смысле быть кем-то или даже чем-то другим. Мы всегда хотим быть самими собой, хотя это, возможно, и есть самое трудное для нас. Но желания оставаться собой вполне совместимо с потребностями иметь при этом то, что мы желаем иметь или освободиться от нежелательного в себе или у себя. Мы принципиально неотождествляемы ни с кем и ни с чем, хотя стремлений быть как кто-то, или что-то, белой и черной зависти, жажды перевоплощений в нас хоть отбавляй.