Российское гуманистическое общество

www.humanism.ru

3.4. Личность как совокупность жизненных качеств

Структура личности необычайно сложна. В нашем случае среди всех форм её выражения необходимо выделить мировоззрение, являющееся ближайшей средой личности, или, как пишет И.М. Борзенко, «личной инфосферой» человека.[1] Содержания (знания, убеждения, ценности), которыми наполнены наши качества как что-то изначально потенциальное и через которые личность выражает саму себя, определяют конкретность поведения человека. Именно поэтому так важно для человека иметь целостное, но вместе с тем и открытое, способное к росту и изменениям мировоззрение. И если гуманизм – общечеловеческая основа и вместе с тем вектор культуры, на острие которого находится целостная человеческая личность, то она как феномен мировоззренческий является безусловной социальной ценностью. Чем сильнее, ярче эта общечеловеческая основа представлена в культуре, тем она выше, тем больше в ней предпосылок для формирования всё большего и большего числа позитивных личностей с целостным и гармоничным мировоззрением.

Еще философы Древней Греции (Хрисипп, Секст Эмпирик) подметили, что человеческому существу присущи три группы качеств – положительные, отрицательные и нейтральные. Современные гуманисты наследуют эту идею, трактуя человека как неопределенно большой ансамбль естественных качеств, способностей, дарований и возможностей, позволяющей личности не только быть, но и становиться, совершенствоваться. Существуют различные каталоги человеческих позитивных качеств и добродетелей. Все они, так или иначе, получают статус, хотя и динамичных, норм и стандартов поведения. Так, П. Куртц выделяет четыре группы общих моральных норм, возможных в силу соответствующих «генерирующих» их человеческих качеств: (1) честность (integrity): правдивость, обязательность, искренность; (2) верность (trustworthiness): преданность и надёжность; (3) благожелательность (benevolence): доброжелательность, непричинение зла другим людям, согласие и добровольность в сексуальных отношениях, благодетельность; (4) порядочность (fairness): благодарность, ответственность, справедливость, терпимость и сотрудничество.[2]

В.А. Кувакин в числе позитивных качеств называет доброту, правдивость, честность, искренность, совестливость, благоговение, чуткость, сострадание, сопереживание, участие, верность, надежность, доброжелательность, благодарность, обязательность, справедливость, достоинство, терпимость, порядочность.[3] Он замечает при этом, что «не все они одинаково устойчивы. Некоторые расположены в периферийной или пограничной зоне человечности, некоторые в самой её сердцевине. Несомненно, центральное положение в Homohumanus занимает уважительность, доброта, совестливость, чуткость, благоговение, сострадание, сопереживание, доброжелательность, правдивость, справедливость, порядочность».[4]

В.С. Хазиев полагает основой гуманизма милосердие, которое он определяет как диффузию, конвергенцию внутренних миров людей: «В резонансе милосердия соприкасается душа с душой непосредственно, а не через речь, слова или дела».[5] Он полагает, что милосердие – чувство не только подсознательное, стихийно и подспудно живущее в каждом человеке и спонтанно прорывающееся наружу, когда человек чувствует боль другого, как свою, когда он узнает в другом человеке себя, но и социально-метафизическое: «Наличие милосердия – бесспорный факт, несомненное доказательство того, что человек принадлежит сообществу разумных существ, которые творят культурный пласт бытия. Испытавший чувство милосердия может быть уверен, что в нём есть первичное начало социума – человечность (гуманизм)».[6]

В ценностную структуру личности современные гуманисты включают здоровье. При этом некоторые из них рассматривают его и как жизненное качество-ценность, и как тот идеал, к которому должен стремиться человек как индивид и как часть мира и общества. В работе «Человечность человека», к сожалению, лишь в общих чертах говорится о структуре и характере важнейших компонентов ценности здоровья. Здесь различаются здоровье физическое, психическое, нравственное, интеллектуальное, мировоззренческое, экологическое и социальное.[7]

Однако другие авторы уделяют больше внимания отдельным аспектам здоровья человека. Они рассматривают физическое и психическое здоровье как важную и, возможно, изначальную точку отсчета формирования личности, поскольку тело теснейшим образом связано с личностью, её внутренним миром. Поэтому ряд авторов анализирует связь физического здоровья с психическим (духовным). К понятию физического здоровья и его связи с духовностью обращается С.В. Бородавкин. Он считает, что «духовное есть часть личности», а «ценность человека включает и ценность его тела».[8] Понятие психического здоровья встречается в трудах многих мыслителей-гуманистов, например у А. Маслоу, В. Франкла, П. Куртца и др. Условием сохранения психического здоровья является постоянный процесс преодоления расстояния между тем, какими мы являемся сейчас и какими мы можем и стремимся стать. Ведь сущность человека характеризуется тем, что он открыт или может быть открыт для изменений в изменяющемся мире. Быть человеком – значит выходить за пределы самого себя, становиться, развиваться и совершенствоваться.

амотрансценденция как прорыв, переступание пределов самого себя ведет к личностному самовозрастанию. К утрате психического здоровья, т.е. к патологии, приводят не только стрессы, но также их отсутствие, ведущее к ощущению пустоты. Человеку нельзя избегать напряжения и трудностей. Они не только закаляют характер и обогащают наш жизненный опыт, но и наполняют нашу жизнь новым ценностным и смысловым содержанием. Направленность на смысл и ориентация на решение какой-либо конкретной жизненной задачи являются важнейшими факторами душевного здоровья. Экзистенциальной ценности здоровья уделено много внимания как в работах В.А. Кувакина, так и в трудах В.С. Барулина, по словам которого, «здоровье отнюдь не представляет собой фактор, который человек как бы выносит за скобки своего бытия. Здоровье – базис и предпосылка человеческого бытия, это та природно-естественная база, на основе которой человек может проявить и постичь собственную самоценность».[9]

Одним из признаков утраты психического здоровья является экзистенциальный вакуум (В. Франкл), т.е. ощущение пустоты, потери осмысленности всякой деятельности и чувства смысла жизни в результате фрустраций (утраты, глубокого разочарования) экзистенциальных потребностей. Потеря способности познавать, радоваться, расслабляться, наслаждаться и испытывать возвышенные состояния духа, безволие и страх перед ответственностью – всё это ведет к постепенной утрате душевного здоровья, развитию неврозов. А. Маслоу определяет невроз как ошибку личностного роста, как кризис вочеловеченности: «Это утрата того, чем мог стать человек… Это оскудение его человеческих и личностных возможностей, сужение его вселенной и его способности к осознанию её, это арест заложенных в человеке возможностей».[10] Именно поэтому гуманисты акцентирует внимание на психическом здоровье человека и путях его сохранения: способность сконцентрироваться на том, что происходит «здесь и сейчас», умение слышать, видеть, понимать, чтό ему диктует конкретная ситуация, принятие на себя ответственности за себя и свое развитие, достаточно хорошее знание самого себя, умение осмыслять себя и свои поступки, стремление, не боясь трудностей и напряжения сил, к полной актуализации своего жизненного потенциала. Психическое здоровье выражается в постоянном психическом развитии, в удовлетворении всё более высоких потребностей. Стремление человека к высоким целям – показатель психического здоровья.

Столь же существенным в гуманистическом стиле мышления и психологии является установка на бытие.В научном исследовании и истолковании этого феномена выдающуюся роль сыграл американский философ и психолог гуманистической ориентации Э. Фромм. Он предположил, что каждому человеку в целом присущи две тенденции, противоположные по своему характеру: стремление иметь и стремление быть: «Под обладанием и бытием я понимаю… два разных вида самоориентации и ориентации в мире, две различные структуры характера, преобладание одной из которых определяет всё, что человек думает, чувствует и делает».[11] Эти два стремления, являясь потенциальными возможностями человеческой природы, живут в каждом человеке, но только от самого человека, от его акта свободы и волевого усилия зависит, какая из них одержит верх.

Первое – иметь – проистекает из биологической природы человека, точнее из инстинкта самосохранения, свойственного всему живому на земле. В конечном счете, установка на обладание имеет тенденцию завершиться установлением превосходства над другими и сводится к стремлению захватывать, удерживать, грабить, убивать. И всё это для того, чтобы стать владельцем, обладателем, хозяином, господином и властителем. Принцип обладания берет верх чаще всего, но Э. Фромм выражает уверенность, что людям также присуще глубоко укоренившееся желание быть: быть активными и реализовывать свои возможности.[12] Вторая установка – быть – означает проявлять своё бытие посредством самоконституирования, участия, сотрудничества, любви и заботы. Человек с установкой на бытие «не жаждет иметь что-либо, но счастлив, продуктивно использует свои способности, пребывает в единении со всем миром».[13]Установка на бытие коренится в стремлении человека преодолеть своё одиночество, в потребности быть любимым, нужным, принятым и признанным сообществом людей. Установка на бытие связана с глубинной специфически человеческой, гуманной потребностью существования, она есть проявление самого нашего дара жизни и жизнелюбия. По Э. Фромму, эта установка имеет две формы существования: (1) противоположность обладанию, означающую жизнелюбие и подлинную причастность к миру и (2) противоположность видимости, относящуюся к истинной природе, истинной реальности или вещи в отличие от обманчивой видимости.[14]

Нетрудно заметить, что когда установка на обладание становится доминирующей, она способна привести людей лишь к катастрофам локального или тотального масштаба, что время от времени и демонстрируют нам исторические факты и что является истоком практически всех кризисных явлений современности. Реализация же гуманистических альтернатив означает избавление или существенное снижение уровней рисков и катастрофичности человеческого бытия. Но это предполагает глубинные изменения человеческого характера, переход от доминирующей установки на обладание к преобладающей установке на бытие, неразрывно связанной с самотрансценденцией – выходом человека за пределы самого себя и способностью встать над самим собой.
Следует отметить в этой связи, что до возникновения гуманистической психологии французские персоналисты, которым импонировал Н.А. Бердяев и который отчасти инспирировал это философское течение, рассуждая о судьбе человека, заключали, что её суть заключается в преодолении. «Перед человеком, – писал один из его лидеров Э. Мунье, – открыта дорога, идя по которой он сможет… преодолеть достигнутые результаты и переосмыслить, казалось бы, бесспорные решения».[15]

Вместе с тем осознание нашей потенциальной и реальной деструктивности и её причин, следование определенным нормам гуманности с целью избежать губительного для человечества образа жизни может способствовать изменению как характера индивида, так и общих условий человеческого существования. Осознание в данном случае оказывается реальной личностной и социальной «очищающей» силой. Скажем, решение глобальных проблем возможно, по мнению ученых, не просто с помощью науки и технологии, но, прежде всего, с помощью революции как радикального изменения сознания, т.е. глубокого и общего осознания тупиковости существующего образа жизни человечества. Но сделать это нелегко, поскольку потребуются определённые жертвы или даже ограничения в повседневной жизни. Этому вопросу, попыткам «докричаться» до людей посвящены, в частности, последние труды Н.Н. Моисеева, к большинству из которых мы обращаемся в настоящей работе.

В структуру жизненных достоинств личности современный гуманизм включает следующие:
– готовность преодолеть, отказаться от психической доминанты обладания, т.е. от безусловного, безудержного и, по сути, неразумного стремления к обладанию богатством, счастьем, властью, силой и т.д.; этот отказ совершается ради того, чтобы в полной мере быть: любить, заботиться, позитивно соучаствовать или даже жертвовать собой. Такая готовность отнюдь не означает, что человек должен стать нищим и голым, великомучеником и аскетом. Человеческое существование требует того, чтобы мы имели и сохраняли определенные вещи, заботились о них и пользовались ими: орудия и средства производства и многое другое, необходимое для удовлетворения наших потребностей в жилище, одежде, полноценном питании, досуге и т.д. (Например, Э. Фромм в монографии «Иметь или быть?» указывает на экзистенциальную форму обладания, не противоречащую установке на бытие);[16]

– чувство безопасности, идентичности и уверенности в себе, основанные на убеждении в том, что Я, человек, существует, что он есть; эта уверенность проистекает из самоочевидности самосознающего индивида для самого себя, его внутренней потребности в привязанности, любви, единению с миром, заступающим место желания иметь, обладать, властвовать над миром, т.е., по сути, быть поглощенным чем-то внешним по отношению к личности;
– ощущение себя на своем месте; это значит не только быть в мире с самим собой, пребывать у себя «дома», но и заботливо и любовно обживать свое место и свою деятельность, свою жизнь в себе самом, в мире людей и в мире природы;
– радость от служения людям;
– жизнь без иллюзий и идолопоклонства;
– стремление обуздать, насколько возможно, свою ненависть, алчность и др. негативные качества;
– дисциплинированность и реалистичность. Это то, что раньше называлось дисциплиной духа, иначе – самодисциплина, самоконтроль, самокритичность, сдержанность, осмотрительность, взвешенность, рассудительность;
– развитие воображения как способности предвидеть реальные возможности, разумное прогнозирование;
– честность;
– все более глубокое и всестороннее самопознание;
– отказ от подчинения во имя возможности быть самим собой;
– самотрансценденция как возможность быть собой и развиваться в соответствии с собственной природой, входя в мир, участвуя в его жизни.

Все эти достоинства можно объединить принципом бытия, открытого развития и трансцендирования. Все они связаны с бытием, переступанием его пределов, развитием и творчеством. Франкл отмечал: «Быть человеком – это значит не ограничиваться тем, что ты есть, это значит всегда выходить за пределы самого человека».[17] Самотрансценденция, по мнению В. Франкла, снимает процедуру самоактуализации, как бы растворяет её в результате, выходящем за пределы и масштаб личности. Современный гуманизм отводит подобающее место обеим процедурам, полагая их необходимыми на разных этапах становления личности и её жизнедеятельности.

Плодотворная ориентация на бытие способна сформировать такой тип характера, главной функцией которого является обеспечение максимально благоприятного роста и развития всех позитивных человеческих способностей. Современный гуманизм делает особенный акцент на этом положении, предваряющем идею о способности человека творить себя и свою судьбу: «…Человек должен осознать: лишь он сам дает себе шанс… Человек – это существо с неопределенными и потому неограниченными возможностями».[18]

При каких же социальных условиях человек сможет получить реальную возможность подлинно человеческого развития? К ним относятся:
– такие условия работы и такая общая атмосфера, в которых основной мотивацией является духовное, психологическое удовлетворение, а не материальное обогащение;
– демократически (граждански) контролируемый прогресс науки и техники, эффективная забота о предотвращении злоупотреблений результатами научных достижений;
– выработка механизмов использования благ прогресса для удовлетворения, прежде всего, духовных или вершинных потребностей, а так же базовых и естественных жизнесохраняющих потребностей человека как телесного существа.

Существенной чертой жизнепроявления личности является творчество. Как указывает Э. Фромм, с точки зрения психологии, многое свидетельствует о том, что творческое начало, а также стремление к оригинальности имеет глубокие корни в природе человека.[19] Основываясь на данных психологии и нейрофизиологии, на своей обширной клинической, консалтинговой, педагогической и просветительской практике, гуманисты делают вывод в том, что любой человек имеет склонность к творчеству. Гуманизм как практическая философия и психология необозримо расширяет жизненные перспективы даже самых заурядных, обычных людей, делает их жизнь объективно и в их собственной глазах продуктивной и полноценной. Творчество – наилучший способ самоутверждения и самовыражения. Так и только так зрелая личность достигает полноты раскрытия своих сил и обнаруживает свое достоинство и оригинальность.

Любовь к жизни во всех ее естественных и нормальных проявлениях (биофилия) – важная черта Homohumanus. «Человек от природы наделен способностью к биофилии, таков его биологический статус», – подтверждает Э. Фромм.[20] Жизнелюбие как качество личности – это не только результат, но и стимул для продуктивной жизнедеятельности человека, для полного развития его сущностных сил. Человек, знающий, что он любим, раскрывается, распахивается навстречу другому человеку, он сбрасывает с себя все защитные маски, все внутренние перегородки, делавшие его отчуждённым от себя и других. Он разрешает открыться себе и миру. Биофилия как любовь к жизни по своему содержанию противоположна некрофилии, любви к смерти. Некрофилия созревает в условиях, делающих жизнь рутинной и безынтересной, мрачной и закрытой, лишённой инициативы, сопряженной со страхом наказания и самоуничижением.

Следующим жизненным качеством человека может быть названа самоактуализация. Высокая степень самоактуализации – это максимально возможное выявления своих талантов и потенций. Данное понятие введено А. Маслоу. Согласно А. Маслоу, самоактуализированная личность характеризуется большим запасом творческой энергии, целеустремленностью, реалистичностью, т.е. восприятием себя и других такими, какими они являются на самом деле. Такая личность сосредоточена на решении конкретных проблем своего существования, а не на самой себе. Она способна к глубоким и длительным отношениям с близкими ему людьми, поскольку не боится ответственности.

амоактуализация – это готовность к сознательному выбору в пользу развития, а не удобного и безопасного «застойного» существования. Это выбор в пользу лучшей жизни, даже если он повлечет за собой достаточно напряженный ритм существования. А значит, это предоставление реальной возможности проявиться своему Я, возможности развития своих скрытых сил и способностей ради более глубокого переживания богатства и полноты своего собственного Я, своей жизни и окружающего мира, а не ради личного успеха как такового. Самоактуализация как результат сильного, страстного и энергичного проявления человеческой натуры является одним из самых характерных и вместе с тем поразительных проявлений сильной и свободной личности.

Креативность – еще одно важное качество личности, выражающееся в творческом подходе к жизни в целом, как и к конкретным актуальным ситуациям интеллектуального и морального характера. Творчеству как экзистенциалу человеческой жизни в современном гуманизме придается огромное значение. Исторически тема творчества и личностного становления – одна из излюбленных в творчестве мыслителей-гуманистов экзистенциальной направленности. Гуманизм исходит из экзистенциальной установки о том, что творчество является одной из определяющих характеристик человека. Будучи главной чертой экзистенциально-персоналистической концепции личности Н. А. Бердяева, творчество как самотворение, как проявление дерзновения и независимости основательно вошло в современную гуманистическую концепцию личности. Установка на самостоятельное и творческое отношение к жизни с неизбежностью предполагает готовность человека самостоятельно решать за себя, что означает формирование себя как личности. Демонстрируя взаимообусловленность полноты становление личности и её творческих и волевых качеств, В. Франкл в работе «Человек в поисках смысла» пишет о том, что человек не только поступает в соответствии с тем, что он есть, но и становится в соответствии с тем, как он поступает.[21]

В рамках гуманистической мировоззренческой парадигмы творчество рассматривается не только как черта выдающейся личности. Творческий подход к жизниобщедоступен. Любой из нас может понять или почувствовать, что каждый миг жизни – это вызов, возможность реализации и творчества, преодоления и победы. Гуманисты уверены, что способностью к творчествунаделены все люди, но не все они способны обнаружить свой талант и сознательно и целеустремленно развить его.[22] И если человек не осознает своей творческой природы, то гуманистическое понимание сущности и природы человека говорит о том, что человеку необходимо помочь осознать и реализовать свои творческие таланты и наклонности. Изменение представления о себе – это первый и самый трудный шаг самореализации, личностного самотворения в рамках творчества как такового, результатом которого является претворение в жизнь новой реальности. Творчеством цветёт жизнь, поскольку оно способствует становлению личности, прежде всего, обретению самоуважения и личного достоинства, расширению её жизненных горизонтов – новых целей, новых смыслов, новых возможностей, новых решений в непредвиденных обстоятельствах.

В целом, творчество – показатель избыточной жизненной энергии личности и человечества в целом. Стремление к избыточности – это сущностное качество человека, ведущий экзистенциал его бытия. Э. Фромм включал в сферу витальных интересов человека не только физический, но и душевный комфорт. Последний включает в себя систему ценностной ориентации человека, от которой зависит и способность к действию, и осознание себя как личности.[23] Е. Финк в работе «Основные феномены человеческого бытия» также обращает внимание на эту сторону жизни: «Человеку нужно не столько «необходимое», сколько как раз «избыточное»».[24] Действительно, для творческого исполнения жизни человек нуждается в излишках энергии и времени. Думается, в связи с этим уместно упомянуть используемую некоторыми исследователями современного гуманизма категорию человеческого богатства, являющуюся интегральным критерием человеческого бытия: «Существо подлинно человеческого богатства и, следовательно, бытия, состоит в абсолютном раскрытии творческих способностей человека, в их безграничном развитии с опорой на предшествующую историю культуры».[25]

Положение о роли культурных традиций в творческом развитии и становлении личности представляется особенно важным, поскольку избыточная энергия человека может иметь разные области приложения и формы проявления – как разрушительные, так и созидательные, направленные, как и всё человеческое, на преодоление наличных границ своего существования. Но здесь речь идёт, разумеется, о творчестве созидающем. Только тогда креативность человека способствует процветанию, а не гибели жизни. В целом гуманисты уверены в том, что природа свободно действующего человека созидательна и достойна доверия. «Главная цель человечного творчества – создание новых реальностей, увеличивающих, расширяющих позитивные возможности человека», – отмечает в связи с этим В. А. Кувакин.[26] Творчество – это самый главный способ самоутверждения человеческой личности, её Я, что является первейшей потребностью человека; это доказательство его субстанциальности, «звёздности». И в этом смысле невозможно противостоять тому антропоцентричному духу, который утвердился в гуманизме, начиная с Протагора, и продолжает жить в современной гуманистической мысли: «Человек в диалектическом единстве личностного и общественного творчества есть и остаётся наивысшим центром бытия при всех драмах и трагических коллизиях титанических духовных битв за счастье жить, творить и любить как подлинный человек».[27]

Воля к смыслу также входит в круг достойных позитивных качеств индивида. Данное качество является основой ценностно-мотивационной системы человека. Оно образует его главную внутреннюю движущую силу, придаёт его поведению позитивную активность в потоке бытия: «Стремление найти смысл жизни – это не просто “вторичная рационализация” инстинктивных влечений, это главная мотивационная сила в человеке».[28] Стремление к поиску и реализации смысла является врожденной тенденцией, свойственной всем людям. Так, например, В. Франкл полагает, что самореализация не является самоцелью или конечным предназначением человека. Она также не является достаточным основанием для мотивации. Самоактуализация или самореализация чаще всего спонтанны и достижимы только в ходе достижения целей, лежащих вне этих состояний. Более того, человек реализует себя настолько, насколько он реализует смысл. Самоактуализация лишь результат, следствие осуществления смысла. Каким образом человек может сделать жизнь осмысленной? Во-первых, он продолжает нить жизни, дает новую жизнь. Во-вторых, смысл находится в той области мира, которая вовлечена в осмысленную деятельность личности. В-третьих, в том, что она дает миру, т.е. в продуктах ее творчества, труда и иной позитивной деятельности. И, в-четвертых, в занимаемой ею позиции в отношении судьбы, которую уже нельзя изменить.

Бытие предполагает, что человек может ошибаться в выборе направления своей деятельности. Именно поэтому он должен рискнуть и взяться за какое-нибудь достойное дело ради того, чтобы реализовать неповторимый смысл своей уникальной личной жизни. Стремление к смыслу, особенно к обретению смысла собственной жизни признается современными гуманистами как один из стержневых экзистенциалов человека. Смысл жизни не совпадает с бытием. Несмотря на то, что смысл жизни не задан, а творится и раскрывается в процессе развития личности, смысл должен идти впереди бытия как человеческий замысел и проект, как интенциональность (направленность) разума, как надежда, мечта и воля индивида. Вместе с тем «смысл жизни является не целью, не началом или основанием жизни, а результатом осмысления личностью себя самой и своей жизни. Если человек приоритетен (первостепенен) по отношению к своей жизни, то он тем более приоритетен по отношению к смыслу своей жизни. Мы, люди, сами творцы смыслов, в том числе и смысла своей жизни».[29] Смысл как динамика и процесс всегда находится на границе данного и должного, этот смысл может локализоваться как на границе внутреннего мира личности, содействуя его расширению и обогащению, так и на границе внешнего и внутреннего, т.е. быть связанным с личностью и миром одновременно. Тогда он выражается в субъект-объектной форме. Но в любом отношении смысл связан с трансцендированием, с выходом за границы уже данного или достигнутого. Смысл должен задать бытию темп и направление: «Бытие неполноценно и неустойчиво, если не несёт в себе стремление к чему-то находящемуся за его пределами». [30]

Мировая культура накопила огромное богатство идей, касающихся смысла человеческого существования. Гуманизм предлагает свой ответ на вопрос о смысле и предназначении человека. Так, например, Пол Куртц считает символом жизненной позиции гуманиста судьбу неукротимого Прометея, осмелившегося бросить вызов богам и осветить мир, погруженный во мрак, светом знания. Вот как он говорит об этом в своей работе «Запретный плод: Этика гуманизма»: «Судьба играет ключевую роль в жизни человека: от неё зависит, будем ли мы в нужном месте в нужное время, или же мы окажемся в неподходящем месте в неподходящее время. Но всё же происходящее с нами зависит и от того, чтό и насколько мудро мы делаем сами, от того, можем ли мы отвечать на брошенный нам вызов судьбы и обстоятельств, от того, как мы планируем нашу жизнь, от сделанных нами выборов, людей, с которыми мы связаны и от которых мы зависим, от наших интересов и поведения, профессии и карьеры, от того, наконец, как мы приспосабливаемся и сопротивляемся постигшим нас бедствиям и как мы используем благоприятные возможности… Ключ к совершенной жизни подбирается не просто путем удовлетворения наших потребностей или существования в согласии с нашей природой. Такая жизнь обретается в трансцензусе, в прыжке к более высоким способностям, в совершении мужественных деяний. Этическое восхождение личности проявляется в том, что она первая делает шаг в неизвестное, тогда как другие боятся совершить его». [31]

Определяя смысл жизни как действие на фоне возможностей, В. Франкл утверждал, что в жизни человека, в принципе, отсутствуют бессмысленные ситуации. Нахождение положительных смыслов мыслитель связывал с ценностями – смысловыми универсалиями. Жизнь предоставляет человеку возможность прочувствовать различные виды ценностей – творчества, переживания и отношения. Задача человека, располагающего волей к смыслу, реализовать эту возможность.

В нахождении смысла человеку помогает совесть. Она представляет собой контролера-катализатора, индуцирующего поиск единственно необходимого индивиду смысла или стратегической цели его жизни. Жажда смысла может подтолкнуть человека не только к реализации своих сущностных способностей и нахождению реальных способов взаимодействия «с сюрпризами» бытия. Эта же жажда смысла может выразиться и в поиске трансцендентного, в уходе от конкретных жизненных реалий. Средств утоления жажды смысла человечество выработало немало – от астрологии, религии, поисков философского камня до создания вечного двигателя и машины времени. Гуманизм стремиться объяснить с точки зрения экзистенциальных характеристик человека такой «паранатуралистический» (П. Куртц) поворот в развитии культуры и в высшей степени корректно обратить внимание индивида и общественное сознание на более надежные и богатые ценности и смыслы бытия. Именно этой задаче посвящена книга Пола Куртца «Искушение потусторонним», в которой мы можем прочитать яркие по красоте и искренности слова: «Люди наделены чувством удивления и творческой способностью, они – конечное, обращенное к бесконечному, звездам и глубинам вещества. Подобно маленьким детям, мы строим замки из песка, и подобно взрослым, мы стараемся расширить их до размеров Вселенной».[32]

Мотивированность – немаловажная черта личности, которая высоко ценится в гуманизме в связи с самореализацией человека как своего экзистенциального проекта. Люди, обладающие высокой мотивацией, активны и изобретательны. Они хорошо знают, чего хотят, и деятельны во имя достижения желаемого. Они обладают достаточным запасом жизненных сил для воплощения в жизнь своих решений и проектов. В позитивных случаях (мотивы могут быть и деструктивными) такие люди склонны выбирать профессию, образ жизни, круг чтения и круг друзей, основываясь на своих глубинных предпочтениях и высших запросах. Когда они заняты любимым делом, то способны испытывать удовлетворение от жизни, несмотря ни на какие трудности. Высоко мотивированный человек склонен целиком посвящать себя избранному делу, неустанно повышать качество своей жизни. Мотивированная личность способна управлять собой, сосредоточивая основные усилия на выполнении поставленных перед собой задач и разумно ограничивая себя в остальном.

Ответственность – неотъемлемая черта личности, связанная с волей и внутренним долгом давать отчет и отвечать за свои действия перед самим собой и другими, она теснейшим образом связанна с волей или развитой потребностью в смысле. По мнению В. Франкла, ответственность, наряду с духовностью и свободой, – один из трех экзистенциалов человеческого существования.[33] Ответственность проясняет, подпитывает разумом, чувством и волей всякую смыслосодержащую деятельность человека.

Современные гуманисты утверждают, что человеку следует осознать, что он становится тем, что он есть, не только в зависимости от того, что он собой представляет, но и от того, какон себя ведёт. Иначе говоря, человек – это не просто состояние, позиция или какая-то статика. Человек – это процесс, деятельность, система отношений и возможностей, участником которых он является или может являться. Стремиться нужно не просто к возможному, скажем, к счастью или удаче, а к должному, т.е. к тому, что в смысловом пространстве жизни предстаёт как наиболее важное. А счастье, успех или даже слава приходят именно тогда, когда о них меньше всего думаешь.

ледовательно, для человека важнее всего стремиться осознать и выбрать тот смысл, который вызревает и в его сокровенных глубинах, ожидая своей реализации, и является – устанавливается или творится – в текущем горизонте жизни. Но в любом случае началом является запуск воли к смыслу. Между тем, обретение высших смыслов жизни является экзистенциальным обязательством человека, его обещанием самому себе стать и быть достойным человеком.

Уважение – ещё одно качество, характеризующее в понимании гуманизма зрелую личность. Уважение – залог искренности в отношениях между людьми. Если, например, любовь безосновна, поскольку коренится в свободе и предчеловеческих корнях сексуальности, то уважение имеет под собой более основательные личностные качества. Как экзистенциал (в отличие от гражданской правовой нормы) уважение формируется незаметно и спонтанно, это происходит в процессе длительных и серьёзных, так или иначе, осознаваемых и оцениваемых взаимоотношений. Уважение опирается на их конкретные результаты, на рациональные и объективные критерии, дополняемые позитивной субъективностью личности.

Почётное место в ряду экзистенциальных качеств личности занимает свободолюбие.Свобода как сущностный атрибут – экзистенциал человеческого бытия,[34] «нечто слишком человеческое».[35] Эта фундаментальная идея встроена в современную гуманистическую мысль не без влияния экзистенциализма, в том числе философии Н.А. Бердяева и Л.И. Шестова.

Человек всегда свободен, обладая «каким-то минимумом свободы… в то же время в нём заложено стремление к большей свободе, причём безграничное стремление».[36] Однако, любить свободу, принимать её по силам лишь такой личности, которая сумела выстоять под её «бременем» и смогла выбрать с её помощью достойную из альтернатив, доставляемых жизненной ситуацией; свобода как бремя может переживаться в форме чувства неуверенности в себе, бессилия, тревоги, риска, неопределённости. Именно эти состояния гонят человека прочь от свободы, заставляют видеть в ней, а не в трудностях и ошибках личностного роста, источник такого рода негативных состояний. Свобода – непременное условие личностного развития и раскрытия заложенных в нём возможностей; его завершающим, но динамичным результатом является зрелость. В рамках гуманистического понимания человеческой природы и гуманистической концепции личности предполагается, что «люди способны делать выбор в пользу своей свободы».[37] Между тем, «бегство от свободы» (Э. Фромм) – это отказ от самого себя. Это следствие пренебрежения или утраты личностью собственного стержня и, как результат, рабское следование безликим общественным шаблонам, стремление подчиняться и тем самым избавиться от своего Я, заглушить голос личных потребностей. Бегство от свободы может быть также следствием безудержного стремления господствовать, подчинять людей своей воле, поскольку смысловой центр личности выносится во вне, и личность экстравертируется и экстериоризируется (Н. Бердяев), так сказать, выворачивается наизнанку во вне.

В структуре характера человека, склонного к принятию гуманистического мировоззрения, имеется ещё одна очень любопытная черта – умение жить в неизвестности. Её можно определить как способность к безосновному существованию, к существованию в открытости текущей ситуации, в неопределённости, к сосуществованию с неизвестностью. В этом отношении современный гуманизмвновь являет собою продолжение традиций, заложенных экзистенциализмом. Этот гуманизм ассимилировал идею существования человека в ситуации безосновности, описанную впервые в творчестве Ф.М. Достоевского. Напомним также, что тема «человек и неизвестность» наиболее глубоко была раскрыта в философии Льва Шестова.[38] В рамках гуманистической концепции личности ситуация «человек перед лицом неизвестности» означает, что он изначально настроен позитивно, стоически и мужественно по отношению к любому возможному личному опыту и получаемому знанию, хотя он и не может предвидеть, какое именно знание, какой человек и какие обстоятельства сыграют решающую роль в его жизни. Пол Куртц предполагает, что, возможно, существуют физиологические и даже генетические факторы, которые позволяют некоторым людям преуспевать в ситуации неопределенности и жить в неизвестности.[39] При этом нельзя не признать, что, действительно, по ряду объективных параметров человек ограничен в своем развитии. Поэтому индивид с гуманистической психологией не будет ставить себе подножек и преград, закрывать глаза перед неизвестностью и предопределять заранее и однозначно, что возможно, а что невозможно, что нужно ему для развития, а что не нужно. Никто никогда заранее не может в точности сказать, что потребуется для развития нашей личности. Поэтому, не желая упускать никакую возможность личностного роста, обогащения своего внутреннего мира, человек не должен пренебрегать предлагаемой социальной и культурной средой и жизненной ситуацией, в которой всегда присутствует элемент неизвестности.

В связи с этим, одной из ключевых характеристик личности, равно как и гуманистической добродетелью, становится экзистенциальное мужество. Это понятие развивает в своих работах «Искушение потусторонним» и «Мужество стать: Добродетели гуманизма» Пол Куртц. «Для гуманиста недостаточно овладеть мужеством жить, т.е. просто выжить перед лицом несчастья; скорее надо культивировать в себе мужество стать, становиться… – пишет он в «Искушении потустороннем». – Конечно, есть некоторые границы человеческой деятельности и независимости. Мы должны, как это делали стоики, отличать то, что нам под силу, от того, что для нас невозможно, но в том, что нам под силу, мы можем бросить уверенный вызов обстоятельствам и сделать в жизни как можно больше, созидать её вновь, придавать ей всё новый смысл, расширять границы человеческих сил и возможностей».[40]

Самодетерминация – это, без сомнения, весьма характерное, с точки зрения гуманизма, качество, присущее сильной и постоянно развивающейся личности. Оно теснейшим образом связано с волей к смыслу, высокой мотивацией, а также экзистенциальным мужеством жить в неизвестности, способностью разумно и творчески распорядиться своим существованием. Это одно из специфических качеств человека, областью существования которого является не реализация инстинктивной программы, а «область сознания, свободы, автономии и творчества. Мы свободны решать, кем мы станем, где и как мы будем жить»[41] и при этом принять на себя ответственность за самостоятельно определённое существование.

Открытость и благоговениеперед каждым новым днём – не менее характерная черта развивающейся личности. Для неё не существует готовых выводов и определений, желательных и нежелательных ситуаций. Человек как творческое существо готов лишь к одному – использовать любую жизненную ситуацию в целях благотворного преобразования внешнего и внутреннего мира.

Представленная реконструкция гуманистической концепции личности характеризуется глубоко положительным и вместе с тем трезвым и реалистическим отношением к человеку. Не случайно И. Т. Фролов в статье «Новый гуманизм» пишет, что зарождающийся новый гуманизм отмечен несравненно более осторожным и даже скептическим отношением к человеку.[42]

Развиваемая современными учеными и философами гуманистическая концепция личности являет собой яркий образец обоснования и правомерности гуманистической интуиции человека. Вместе с тем она вполне доказывает свой практический, действенный характер. Гуманизм – это не просто единство веры в человека, надежды на его здравомыслие и позитивность, любви к нему или социальный проект создания такого общества, которое могло бы поддержать бытие человека во всех аспектах его бытия – политическом, экономическом, культурном. Современный гуманизм создаёт реалистический проект личности, умеющей жить полнокровной и активной жизнью в настоящем, в реальной Вселенной, в здесь и теперь существующих социальных отношениях.[43]

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Борзенко И.М. Гуманизм и культура // Здравый смысл. 2003, № 3 (28), с. 31.
[2] Куртц П. Новый скептицизм: Исследование и надёжное знание, с. 287; Куртц П. Запретный плод, с. 51–81.
[3] Кувакин В.А. Твой рай и ад, с. 154.
[4] Там же, с. 154.
[5] Хазиев В. Милосердие как основа гуманизма // Здравый смысл. 2005, № 2 (35), с. 61.
[6] Там же, с. 62.
[7] Кувакин В.А. Исходные положения гуманизма. – В кн.: Борзенко И.М., Кувакин В.А., Кудишина А.А. Человечность человека, с. 85–92.
[8] Бородавкин С.В. Гуманизм и гуманность как два языка культуры, с. 105.
[9] Барулин С. В. Основы социально-философской антропологии, с. 186.
[10] Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики, с. 46.
[11] Фромм Э. Иметь или быть? с. 30–31.
[12] Там же, с. 106.
[13] Там же, с. 25.
[14] Там же, с. 31.
[15] Мунье Э. Что такое персонализм?/ Пер. с франц. – М.: «Изд. гуманитарной литературы», 1994, с. 60.
[16] Фромм Э. Иметь или быть? с. 91–92.
[17] Франкл В. Социальные кризисы и воспитание ответственности // Здравый смысл. 1998, № 2 (10), с. 81.
[18] Бессонов Б. Н. Гуманизм на рубеже III-го тысячелетия – В кн.: Гуманизм на рубеже тысячелетий: идея, судьба, перспектива, с. 22.
[19] Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности, с. 71.
[20] Там же, с. 461.
[21] Франкл В. Человек в поисках смысла, с. 114.
[22] Куртц П. Запретный плод, с. 100.
[23] Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности, с. 159.
[24] Финк Е. Основные феномены человеческого бытия. – В кн.: Проблема человека в западной философии, с. 397.
[25] Квасов Г.Г. Человеческое бытие как философское основание гуманизма: проблемы концептуального анализа // Гуманизм на рубеже тысячелетий: идея, судьба, перспектива, с. 53.
[26] Кувакин В.А. Твой рай и ад, с. 211.
[27] Квасов Г.Г. Человеческое бытие как философское основание гуманизма: проблемы концептуального анализа, с. 55.
[28] Франкл В. Воля к смыслу, с. 29.
[29] Кувакин В.А. Смысл жизни. – В кн.: Борзенко И.М., Кувакин В.А., Кудишина А.А. Основы современного гуманизма, с. 162. «Жизнь настолько невероятно прекрасна, – продолжает автор эту мысль, – что заслуживает того, чтобы придать ей, вдохнуть в неё самый высокий смысл. Если универсальным и единственным способом нашего бытия является жизнь, то необходимо сделать её максимально гуманной, доброй, истинной, возвышенной, справедливой и ответственной. Её надо сделать предельно творческой, потому что творчество – один из мощных источников смысла и ценностей, усваивая которые, жизнь становится поистине небывалой, оригинальной, без конца обновляющейся и удивительной». (Там же, с. 162–163).
[30] Франкл В. Воля к смыслу, с. 21.
[31] Куртц П. Запретный плод: Этика гуманизма, с. 100–101.
[32] Куртц П. Искушение потусторонним, с. 553.
[33] Франкл В. Человек в поисках смысла, с. 93.
[34] Квасов Г.Г. Человеческое бытие как философское основание гуманизма: проблемы концептуального анализа, с. 51.
[35] Франкл В. Человек в поисках смысла, с. 77.
[36] Балашов Л. Е. Тезисы о гуманизме. – В кн.: Современный гуманизм: Документы и исследования, с. 125.
[37] Praag J. van. Foundations of Humanism, р. 139.
[38] См.: Кувакин В.А. Личная метафизика надежды и удивления. – М., 1993, с. 163–174. Его же. Человек – точка пересечения действительностей // Основные направления исследований: Сборник научных статей. – Коломна, 2004, с. 19.
[39] Куртц П. Искушение потусторонним, с. 112–113.
[40] Там же, с. 501–502.
[41] Куртц П. Мужество стать: Добродетели гуманизма, с. 30.
[42] Фролов И. Т. Новый гуманизм, с. 5.
[43] Поэтому трудно признать и такое определение гуманизма: «Гуманизм – это проект… социо-топоса, который востребует личность и позволит ей быть». (Яковлева Л. И. Понятия личности и гуманизма – парадигмы Западной цивилизации // Возможность невозможного: Планетарный гуманизм для России и мира, с. 281.)